Расчетливая любовь (Гаара/Тсунаде) Фанфик. Глава I

[sabakuGaara]

Название: Расчетливая любовь
Автор:  Shinjiko
Бета:  ~Альма~
Жанр: Романтика, драма, Deathfic
Рейтинг PG-15
Размер: миди
Персонажи/Пейринги: Гаара/Тсунаде
Предупреждение: легкий яой
Статус: закончен

Иллюстрации:

От автора: Я знаю, что пейринг безумный, (Поэтому не нужно мне об этом сообщать ^^) но идея фика долго мною продумывалась, надеюсь, вам понравится.

Пролог.
Когда ты молод и еще не вкусил все «прелести» жизни, кажется, что будущее красочно и беззаботно, а первая любовь – настоящая и навсегда. Думаешь, что все заканчивается, а впереди сплошная нирвана, даже не подозревая, что это только начало.
Опыт приходит лишь с возрастом, но ошибки совершают все. Даже умудренные годами старцы попадают в эти сети.
В сети расчета и лжи. Но бывает, отношения, начинающиеся с обмана, перерастают в нечто большее. Но невозможно строить счастье в одиночку, когда нет ответного чувства, все рушится. И тем более, когда появляется кто-то третий. Тот, кто, возможно, любит даже сильнее, чем ты.
Что делать, если жизнь уже заканчивается, а будущее все так же туманно?
И возможен ли брак по расчету или он всегда приводит лишь к боли и страданиям?

***
- Данзо, я, конечно, понимаю, что ты очень уважаемый и мудрый старейшина Конохи, но твоя идея просто безумна! – Молодая женщина, кипя от злости, со всей силы ударила кулаком по столу. Несчастная столешница громко скрипнула, покрываясь сеточкой глубоких трещин.
Лицо мужчины, покрытое глубокими толи морщинами, толи шрамами, даже не изменилось. Было видно, что старейшина давно привык к таким вспышкам агрессии.
- Тсунаде-сама, вы же сами понимаете, что это единственный выход. Брак с Казекаге будет самым правильным решением. Да и к тому же, как Хокаге, вы обязаны спасти Коноху от войны! – Данзо, все же опасаясь смертельного удара Пятой, отошел от стола на безопасное расстояние.
- Думаю, Данзо прав, – в разговор вмешалась пожилая женщина в одежде старейшины, от нее словно веяло властностью и могуществом. – Хиаши уже не остановить, он перешел все возможные границы. Клан Хьюга… от них еще больше проблем, чем от Учих в свое время!
- Да, но… ладно я…. А Гаара? Вы о нем подумали? Это сломает парню жизнь! – Тсунаде нервно потянулась к спасительной бутылочке с саке, но, вспомнив грозные ультиматумы своей помощницы, одернула руку.
- Гаара - Казекаге…. Он обязан спасти мирных жителей любым путем. Даже против своей воли…
Воцарилось гробовое молчание, прерываемое лишь едва слышным треском догорающей свечи. Лица людей, собравшихся здесь, словно превратились в каменные маски. Каждый понимал всю важность и, одновременно, абсурдность этого решения. Брак по расчету между двумя Каге спасал накалившиеся в деревнях отношения. Даже импульсивные, порой даже резкие в своих словах и действиях пустынники это понимали.
Один из посланников Песка, командир отряда шиноби Суны, утвердительно кивнул головой, соглашаясь с выдвинутым решением.
- Сегодня же я сообщу Казекаге-сама ответ совета старейшин! - На этих словах пламя, игривым огоньком плясавшее во тьме, потухло, погружая небольшую комнату в пугающую темноту. Легкий скрип деревянных половиц, возвестил о том, что Совет расходится. Через пару минут в комнате осталась только Тсунаде. Помещение было полностью окутано мраком, но Хокаге этого не замечала, даже не стремясь зажечь внезапно потухшую свечу. Убедившись, что вокруг никого нет, женщина, наплевав на все запреты, все же налила себе, чуть ли ни пол бутылки саке и залпом выпила. По пищеводу начало разливаться приятное тепло, а глаза затуманило легкой дымкой. Свое горе Пятая стремилась утопить в алкоголе, но, сколько бы она ни пила, горечь в районе груди не желала уходить, а лишь набирала обороты. Становилось только хуже. Не выдержав, Тсунаде из всех сил швырнула уже пустую бутылку в стену. Громкий звон битого стекла немного отрезвил Хокаге, встав со своего кресла, она зажгла одинокий факел, вмонтированный в стену. Женщина стала собирать рассыпавшиеся по комнате осколки. Аккуратно, стараясь не порезаться, Пятая подбирала разлетевшиеся кусочки стекла, но ее мысли крутились совершенно в другом направлении.
«Три месяца… каких-то злосчастных три месяца кардинально изменили мою жизнь. Чертов Хиаши! Из-за него все это. Этот брак… Надеюсь, у Гаары больше благоразумия, он должен отказаться! Должен! Ведь есть другой выход, его не может не быть! Глупость! Просто безумие! Абсурд! Хоть мне и не хочется об этом говорить, но… наша разница в возрасте просто огромна!
Чтоб тебя Хиаши! Тебя и твою дочь! Ну, зачем вы им отказали?! Зачем?!»

***
Все началось несколько месяцев назад с обычного договора о помолвке. Свадьба должна была состояться между Ханаби Хьюга и Шинном Мукаси. Их родственникам был выгоден этот союз, ведь таким образом, соединялись два величайших клана. Семья Хьюга была очень уважаема в Конохе, а Мукаси, в свою очередь, пользовались почетом в Суне.
Но главы кланов, полностью погрязнув в мыслях о предстоящей свадьбе и открывающихся возможностях, забыли о чувствах своих детей.
Если Шинн уже смирился со своей участью, то Ханаби, обладательница дерзкого и строптивого характера, наотрез отказалась выходить за нелюбимого человека.
Хиаши, как мог, старался уговорить дочь одуматься, ведь брачный договор уже был подписан, обратного хода нет. Но Хьюга младшая была непреклонна. На нее не действовали ни увещевания, ни бесконечные драки и склоки с отцом.
Но Хиаши раздражало не только это. Его приводило в бешенство то, что Ханаби поддерживали ее брат и сестра. Неджи лишь одобрительно кивал головой, видя очередную ссору, а Хината, в свою очередь, каждую ночь, крадучись, приходила в комнату молодой куноичи и шептала ей слова утешения и поддержки.
Видя, что все бесполезно и его слова проходят мимо ушей дочери, Хиаши решился на крайние меры. Подмешав в еду Ханаби быстродействующее снотворное, глава клана вместе с несколькими наемными ниндзя тайком отвезли девушку в Суну.
Очнулась куноичи уже в подвенечном платье, полностью готовая к началу венчания. Негодованию и ярости Ханаби не было конца. Девушка чувствовала себя униженной и никому ненужной игрушкой, чувства которой в расчет вообще можно не брать.
Куноичи набрала в легкие побольше воздуха и начала истошно кричать, стараясь привлечь к себе внимание. А поскольку Ханаби находилась в подсобном помещении одной из многочисленных церквушек Суны, ей это удалось. На отчаянные крики сбежались все служащие церкви.
Местный священник с искренним удивлением слушал сбивчивый рассказ девушки. Мужчина был полон праведного изумления. Ему ничего о браке без согласия невесты не говорили.
Несколько раз извинившись, Ханаби выпустили из подсобки и предложили какое-то время пожить у церковных монашек.
Когда вернулся Хиаши, его ждал не самый приятный разговор. Священник, с несвойственной его работе жесткостью, дал понять Хьюге, что венчания не будет, ни в этой церкви, ни в какой-либо другой.
Предложение денег лишь еще больше разозлило мужчину. Негодуя, он поставил ультиматум: либо Хиаши забывает эту безумную идею о свадьбе без любви, либо служители церкви пишут просительное письмо Казекаге, и тогда пусть Каге разбираются с этой проблемой.
Хьюга ничего не оставалось, как согласиться с выдвинутым условием, он как мог, хотел избежать позора. Хиаши написал письмо с отказом от помолвки главе клана Мукаси.
Те, в свою очередь, восприняли это, как оскорбление.
И пошло-поехало.
Мало того, что кланы отказывались приходить на дружественные встречи шиноби Конохи и Суны, не здоровались и оскорбляли друг друга, так они еще и настраивали других на подобные действия.
В скором времени различные кланы деревень вспомнили все давние обиды, и отношения сильно накалились.
Каге, быстро оценив обстановку, попытались примерить враждующие кланы. Но ущемленное самолюбие Мукаси и непомерная гордость Хиаши не позволили пойти на перемирие.
Все бы ничего, но драки на границах Суны и Конохи стали вспыхивать все чаще, словесные перепалки плавно перерастали в кровопролитные бои. Люди, даже не стесняясь быть осужденными, в открытую оскорбляли друг друга.
Такое положение вещей не могло длиться долго. Назревала война. Для ее предотвращения был созван Совет старейшин. И их решение было не утешительным.
Такая ситуация уже была много лет назад. А выход был только один - брак по расчету между двумя Каге, таков был их вердикт, иначе деревни не спасти.

***
Гаара спокойно перебирал кипу бумаг на своем столе, отсеивая незначительные отчеты о миссиях от важных договоров с соседними деревнями. Тишина в кабинете прерывалась лишь тихим шелестом листов в документах. Внезапно дверь без стука распахнулась. Казекаге медленно поднял голову в сторону источника шума. Холодный взгляд бирюзовых глаз Гаары скользнул по красивому бледному лицу единственной ученицы Казекаге - Матцури.
Девушка выглядела взволнованно и даже испуганно. Дыхание куноичи вырывалось с хрипами, было видно, что она бежала сюда со всех ног. Это выглядело странно, обычно тихая и скромная Матцури старалась держаться в стороне и особо не показываться на глаза людям. Песчаный спокойно ждал, пока девушка сможет отдышаться и рассказать причину своего столь бесцеремонного поведения.
- Гаара-сенсей… из Конохи вернулись наши старейшины,… они все решили….
Но Вы ведь откажитесь? Правда? Вы же не станете этого делать? - на глазах шатенки стали наворачиваться слезы, а ее лицо стало таким умоляющим, что сердце Казекаге невольно сжалось.
- Матцури, успокойся. Я уже говорил тебе, что настоящие шиноби умеют сдерживать эмоции. – Голос Гаары веял умиротворением и спокойствием, он словно убаюкивал девушку. Куноичи поспешно вытерла слезы и начала сбивчиво докладывать решение старейшин.
- … и единогласно было решено провести бракосочетание между Вами и Хокаге деревни скрытой в листве, Тсунаде-сама, а теперь все ждут лишь вашего ответа. При обоюдном согласии свадьба будет проведена в кратчайшее время, дабы предотвратить возможные вспышки агрессии между враждующими кланами. – Высказавшись, Матцури замолчала, с нетерпением и волнением ожидая ответа Гаары. Но он, похоже, не торопился как-либо комментировать сказанное. Прошло более пяти минут, звенящая тишина сильно давила на сознание, не выдержав, куноичи немного покашляла, пытаясь привлечь внимание Песчаного.
Казекаге тряхнул головой, словно прогоняя ненужные мысли, и, наконец, спросил.
- А почему об этом мне докладываешь ты, а не глава старейшин? Кто еще знает о решении Совета?
- У них возникли какие-то неотложные дела, а меня посчитали достаточно надежным и приближенным к Казекаге человеком, для передачи подобного рода информации. Кроме меня и участников конференции в Конохе никто ничего не знает. – Голос Матцури стал каким-то механическим, казалось, говорит робот, а не человек. Последние слова она проговорила с несвойственной девушке отстраненностью.
- Хорошо. Можешь идти. – Песчаный отложил бумаги в сторону и накинул на плечи плащ Казекаге, собираясь покинуть кабинет.
- Подождите! – куноичи собрала всю силу воли, чтобы так нагло остановить своего сенсея. Матцури очень сложно давался этот разговор, и она бы с огромным удовольствием прекратила бы его, перестав мучить себя и задерживать Гаару. Но девушка не могла просто так взять и уйти, не получив ответа на самый волнующий вопрос.
- Так каков Ваш ответ? Неужели Вы женитесь на Хокаге? При всем моем уважении к Тсунаде-сама, но… она не слишком старовата?
- Я как раз собирался объявить всем свое решение. Но, пожалуй, ты узнаешь все пораньше… да, я согласен на свадьбу. – Песчаный поднял случайно упавший на пол листок с отчетом и направился по направлению к двери. Но Матцури, с неописуемым отчаянием в глазах, преградила Каге путь.
- Почему??? Это же ужасно… ЭТО НЕПРАВИЛЬНО!!! – громкий крик куноичи слышала, наверно, вся деревня. Гаара тяжело вздохнул, одной рукой он слегка подтолкнул девушку к выходу. С горем пополам ему все же удалось выйти вместе с Матцури из кабинета.
- Пойми, это мой долг. Народ выбрал меня Казекаге, и я обязан защищать деревню, чего бы мне это ни стоило! И еще кое-что… не называй больше мою будущую жену старой.
Не дожидаясь ответа, Гаара сложил пару печатей и исчез в водовороте песка.

***
Два часа спустя.

На главной площади Суны собрались жители Песка. Здесь были абсолютно все: шиноби и простые торговцы, женщины и дети, даже беспомощных стариков сюда тем или иным способом привели их здоровые родственники.
Народ ждал, что за важную новость им собирается объявить Казекаге. Местные сплетницы тихо перешептывались между собой, обсуждая грядущую речь. Никто не знал, чему будет посвящено это собрание и строили различные догадки. Многие, конечно, догадывались, что приказ будет касаться многочисленных междоусобиц в деревнях, но конкретных фактов не было, и это еще сильнее подогревало и без того жгучий интерес.
Наконец, на помост, находящийся в центре площади, вышел Казекаге с несколькими сопровождающими из Совета.
Короткий взмах руки, и гудящая толпа мгновенно замолчала, с некой долей трепета и благоговения вслушиваясь в слова своего правителя.
- Народ Суны! Буду краток, у меня только два объявления. Через три дня состоится свадьба. Я женюсь на Хокаге деревни скрытой в листьях. Вы все ее прекрасно знаете. Это Тсунаде-сама….
На площади началось движение. Тишина сменилась криками непонимания и перешептыванием о сумасшествии Казекаге. Молодые девушки с обидой и злостью начали обсуждать «старуху, охмурившую самого завидного жениха», а люди постарше с осуждением и презрением смотрели на Гаару.
Но Песчаный будто не замечал нарастающего шума, повысив голос он продолжал:
- Мероприятие состоится на границе Суны и Конохи, все желающие смогут туда прийти. Итак, это была второстепенная новость, а теперь перейдем к главному - после свадьбы любые драки и стычки между кланами будут запрещены. Помните, совсем скоро вы станете единым народом. Закон Песка гласит: «Любой, поднявший оружие на своего соотечественника, считается предателем и будет убит». А пустынники всегда славились своей консервативностью и патриотизмом… Это все, что я хотел сказать. На остальные вопросы ответят старейшины.
Закончив, Гаара сошел с помоста, направляясь обратно в резиденцию, до его ушей еще долго доносились обвиняющие крики, ругательства взбудораженных людей, и спокойные голоса членов Совета, пытающихся успокоить взбесившуюся толпу.
Отдалившись от них на достаточное расстояние, Песчаный попытался угомонить не к месту разыгравшуюся головную боль. Череп будто раскалывался на части. Вероятнее всего этому причиной был сильный стресс и постоянный недосып, если раньше Гаара не придавал этому значения, то сейчас боль была слишком сильной. Решив, что тишина – лучшее лекарство, Казекаге направился на окраину Суны, к своему излюбленному месту отдыха. Там находился небольшой оазис, местоположение которого было известно далеко не каждому. Прохлада и тихое журчание воды всегда умиротворяло и успокаивало Песчаного, он надеялся, что если посидеть там хотя бы часик, нервы восстановятся, а сознание очистится. Тогда можно будет смело возвращаться обратно к крикам и непониманию.
Уже подходя к таким манящим прохладой деревьям, Гаара увидел, что у ручья его уже ждут.
На траве, широко раскинув руки, лежала девушка. Ее пшеничные волосы были заплетены в четыре хвостика, а черное кимоно выгодно подчеркивало фигуру, одной рукой куноичи держала огромный веер, а другой, не торопясь, перебирала травинки. Наконец, она заметила присутствие постороннего человека и повернулась к Гааре.
- Что ты здесь делаешь, Темари? – Казекаге разглядывал девушку и не узнавал ее. Не было той широкой лучащийся улыбки, что озаряла ее лицо каждый день, глаза куноичи стали какими-то блеклыми, безжизненными и излучали лишь грусть и невероятную тоску. Казекаге догадывался, что стало причиной столь разительных перемен, и от этого становилось как-то больно на душе. Осознание того, что твои решения причиняют боль близкому человеку, было невыносимым.
Физическая боль смешалась с душевной, в голове будто что-то взорвалось. У Гаары начали трястись руки, а его лицо исказила гримаса ненависти и боли. Вновь проснулось это желание.
Желание убивать.
Хотелось видеть эти лужи крови. Слышать предсмертные крики мучающихся жертв.
Воспоминания волной нахлынули в сознание. Ужасные картинки сменяли одна другую. Сил сдерживаться уже не было. Схватившись за голову, Гаара закричал. Казалась, этой муке не будет конца.
Но внезапно легкий ветерок охладил разгоряченную кожу. Песчаный чувствовал, что его кто-то гладит по голове, успокаивая. И действительно, боль, до этого разъедавшая изнутри, стала уходить. Мышцы расслабились, сознание очистилось, на душе полегчало.
Вдох-выдох.
Дыхание восстановилось, а сердцебиение пришло в норму. Убедившись, что внезапно появившееся агрессия прошла, Гаара обернулся.
На него ласково и в тоже время грустно смотрела Темари.
- Приступы так и не прошли до конца. А ты еще жениться собираешься! А что если ненависть захватит тебя где-нибудь в Конохе? Там еще никто не знает об этой проблеме! Что если ты вновь вернешься к своему прежнему состоянию, и будешь убивать всех подряд?! – куноичи достала из набедренной сумки небольшую чашечку, наполнив ее родниковой водой, Темари протянула питье своему брату.
Сделав пару глотков, Гаара кивком головы поблагодарил девушку. Его лицо вновь стало серьезным и немного отрешенным от мира.
- Хоть ты меня пойми! Это мой долг! Я не могу иначе. От этого выбора завесит смогу ли я сохранить и защитить все, что так дорого. Все мои мечты, надежды, близкие люди, так или иначе, связаны с Суной. Если я не сделаю выбор сейчас, то навсегда потеряю доверие других и веру в себя.
Темари улыбнулась, первый раз за весь день. Но эта улыбка выглядела какой-то грустной и натянутой. Куноичи вновь села на землю и подняла голову наверх, наблюдая за проплывающими облаками. Эта привычка появилось у нее после многочисленных поездок в Коноху. Шикамару частенько просиживал так свое свободное время, и девушке ничего не оставалось, как наблюдать вместе с ним. Затем ей это даже понравилось. Вот так сидеть и ни о чем не думать. Помолчав пару минут, она все-таки произнесла свой главный аргумент против свадьбы.
- Ты, как Казекаге, на зубок знаешь все законы Песка.… А теперь вспомни раздел с пунктами касательных бракосочетания.
Не заметив подвоха, Гаара прикрыл веки, вспоминая. Когда ему это удалось, он начал цитировать законы, словно читал их по открытой книге:
- Законов в этой сфере довольно таки мало, перечислю главные: Первый - «Любой житель Суны, вне зависимости от пола и социального положения, может вступить в брак один раз в жизни». И второй - «За измену супругу(е) ждет смертная казнь».
Темари коварно сощурила глаза, уже предвкушая победу и растерянный вид своего брата.
- Вижу по твоему лицу, что ты согласен с этими пунктами, но кое-что все же пропущено. А точнее, один не существенный для любви и чрезвычайно важный для браков по расчету, пункт. Регулярное выполнение супружеских обязанностей. Если через два года у вас не будет детей, брак будет считаться недействительным.
На секунду на лице Песчаного мелькнула растерянность, но она тут же сменилась холодной решимостью, твердостью.
- Не думаю, что Тсунаде-сама совсем уж никудышная любовница….
В глазах Темари заплясали веселые чертенята, не выдержав, она громко и заливисто засмеялась. Когда приступ неуемного хохота прошел, куноичи легонько ударила брата по плечу.
- Ты весь в меня! Никогда не сдаешься! Вот как братьев воспитывать надо!
Гаара с некой долей удивления смотрел на веселящуюся девушку. Эта переменчивость настроения его просто поражала. Буквально в начале разговора на Темари лица не было, а теперь она вновь улыбается и радуется жизни. Уникум какой-то!
Но внезапно глаза куноичи вновь стали серьезными. Немного склонив голову набок, она произнесла:
- Знаешь, каким бы не было решение, я всегда поддержу и помогу тебе. Помни это!

***
- Тсунаде-сама!!! Срочное послание из Суны! – С громким криком в кабинет Хокаге ворвалась Шизуне. Она так спешила, что споткнулась о порог, упала и со всей дури ударилась головой о паркет. Издав сдавленный стон боли, девушка быстро поднялась с пола и протянула свиток Пятой.
По мере прочтения послания, глаза Тсунаде все больше и больше вылезали из орбит. Несколько раз прочитав последнее предложение, в котором говорилось о точной дате свадьбы, Пятая во весь голос закричала.
- Ксоооо, свадьба через три дня!!! А у нас еще ничего не готово!!! Шизуне, мне срочно нужен портной, заказать белое платье. Надеюсь, вы уже объявили о моей грядущей помолвке народу?
Бедная девушка, все еще отходя от огромного количества децибел, вызванных криком Хокаге, заикаясь, ответила:
- Да, Данзо-сама об этом позаботился. Большинство людей отреагировало спокойно, были, конечно, недовольные, но их быстро поставили на место.
- Данзо, идиот, знает ведь, что я против откровенного давления, и все равно действует по-своему! Как же трудно отвечать за целую деревню! Я уже сотню раз пожалела, что согласилась стать Хокаге! Да еще эта свадьба… как удар ниже пояса!
Вздохнув, Тсунаде достала из маленькой тумбочки под столом бутылку с неизменным саке. Шизуне уже открыла было рот, чтобы возмутиться, но увидев несчастное лицо Пятой, смирилась, начиная наблюдать за быстро мелькающими чашечками с алкоголем.
«Все-таки мне искренне жаль Казекаге. Наверно, ужасно иметь жену – конченую алкоголичку…»
***
- Гаара, ты такой спокойный… даже не скажешь, что мы едем на твою свадьбу! – Темари смахнула невидимую пылинку с плеча своего брата. Улыбаясь, куноичи еще раз оглядела парня: отстраненное выражение лица, задумчивый взгляд, взлохмаченные ярко-красные волосы… и жутковатая официальная одежда, которая совершенно не шла еще довольно молодому Казекаге. Строгий черный пиджак невыгодно подчеркивал излишнюю худобу Гаары, а старческие, казалось бы со времен Первого Каге, штаны были слишком длинны. Но Песчаного все это мало волновало, его голову занимали совершено другие мысли. А если уж честно, то один конкретный человек .
- Послушай, а кто будет на празднике со стороны Конохи? – Гаара отвел взгляд в сторону открытого окна в повозке, любуясь огромными зелеными кронами деревьев. Путешествовать в транспорте было немного непривычно, но шиноби быстро сориентировались. И сейчас большинство жителей Суны мирно спали в повозках, отдыхая перед грядущей крупномасштабной пьянкой. Лишь возничие и парочка особо не восприимчивых ко сну человек, вроде самого Казекаге и его сестры, обсуждали план проведения церемонии.
- Ну, скорее всего, также как и у нас, все, кто захочет прийти.- Темари внимательно посмотрела в глаза брата. – Но ты ведь не это хотел спросить?
- Да,… а Наруто там будет? – Гаара проговорил это без особых эмоций, но куноичи, великолепно зная все о своих братьях, уловила легкую дрожь в голосе Казекаге.
- Я знала, что ты захочешь увидеть его на свадьбе, поэтому специально отправила отдельный запрос в Коноху. К сожалению, Наруто сейчас на миссии в другой стране, он вернется только через неделю.
- Ясно.
Темари не могла понять, ей показалось или в голосе Гаары действительно проскользнула облегчение? Но девушка не успела додумать эту мысль, так как повозка резко остановилась, по инерции пассажиры полетели вперед. Падение Казекаге смягчила песчаная защита, а вот его сестре досталось по полной - она сильно ударилась рукой о сидение. На коже тут же начал наливаться синевой огромный синяк.
Кипя от гнева, куноичи хотела наорать на возничего, но ее остановил высокий мужчина с наполовину прикрытым маской лицом.
- Темари, успокойся, у нас проблема. Колесо отлетело. Нужно устроить привал.
Но реплика шиноби не имела никакого эффекта, девушка продолжала возмущаться.
- Но, Баки-сенсей, мы итак можем опоздать, зачем же тратить время?
- Не будь эгоисткой, нужно починить повозку, да и лошади порядком устали. Привал необходим! – Баки говорил уверено и четко, словно втолковывал всем известную истину маленькому ребенку. Такое обращение сильно задевало гордость Темари, зля куноичи еще больше.
- Хорошо. Будет вам привал, только недолго! Где механик? Нужно помочь ему приделать колесо.
- По-моему, повозку смогут починить и без твоей помощи, нравоучения лишь помешают.… Судя по выражению лица Темари, куноичи уже была готова убить своего учителя. Спор разгорелся с новой силой и с каждой минутой набирал обороты.
Все бы ничего, но от излишнего шума у Гаары начался приступ. Еле сдерживая себя, Песчаный тихо прошептал:
- Темари, ведь сама прекрасно знаешь, что ты не права…. – Парень не успел договорить, голова раскалывалась от нечеловеческой боли. Но Гаара стоически терпел, дожидаясь пока приступ пойдет на спад, и разрывающие душу чувства немного утихнут.
Куноичи тут же замолчала, переключив свое внимание на брата. Баки со скрытой жалостью смотрел на суетящуюся девушку. Как и большинству песчаников, ему были мало знакомы такие чувства, как любовь и страх за жизнь близкого человека, шиноби искренне считал, что важнее долга нет и быть ничего не может. Но сейчас мужчине было действительно жаль.
Жаль Казекаге, у которого после извлечения Шуукаку начались жуткие приступы головной боли.
Жаль Темари и Канкуро, которые были вынуждены в определенные минуты успокаивать мучающегося Гаару.
Жаль Тсунаде, которой в мужья достался парень с неустойчивой психикой, способный в любой момент в приступе агрессии даже убить.
Как же все сложно…
Баки единственным глазом внимательно следил за уже полностью успокоившимся учеником и его взволнованной сестрой. В душе шиноби боролись два противоречивых чувства: с одной стороны мужчина был рад, что Гаара не отказался от свадьбы и выбрал долг, а с другой… Баки был не понаслышке знаком с взрывным характером Хокаге, даже страшно представить, что может случиться, если Тсунаде–сама спровоцирует новый приступ у Песчаного.
«Они же поубивают друг друга…»
Чей-то приглушенный голос, словно в тумане, вывел Баки из задумчивого состояния.
- Баки-сама…. Баки-сама!!!! Повозку починили. Поломка оказалась пустяковой. Можем отправляться. Приблизительно через два часа мы будем на месте.
- Отлично… - Даже не смотря на своего собеседника, Баки вернулся в свою повозку, которая тут же тронулась с места.
«Скоро все решится…»

***
- Тсунаде-сама, не нервничайте, они будут буквально через десять минут! – Шизуне обеспокоено смотрела на свою наставницу. Пятая постоянно что-то теребила в руках, ее речь была слишком быстрой и громкой, а глаза бегали из стороны в сторону, как у нашкодившего ребенка.
- Я абсолютно спокойна, все просто замечательно! – Тсунаде глупо хихикнула, нервы были на пределе. Если бы не клятвенное обещание старейшинам, то женщина уже давно бы выпила не одну бутылку с саке. Но слово не воробей, и Пятая держалась, как могла, лишь изредка позволяя себе пропустить пару бокалов красного вина.
Внезапно, откуда-то сбоку, раздались радостные аплодисменты, от неожиданности Тсунаде поперхнулась. На минуту Хокаге растерялась, не зная, что делать, но довольно ощутимый толчок в спину от Джирайи привел ее в чувство. Быстро подобрав длиннющий шлейф своего платья, она пошла на встречу прибывшим пустынникам.
Жители Суны лишь слабо ахнули, увидев правительницу Конохи. Здесь, и правда, было чему удивляться.
Изящный белый корсет отлично подчеркивал самую выдающуюся часть тела Пятой, а тугая шнуровка делала талию воистину осиной. Сейчас женщина тянула максимум лет на двадцать.
Когда люди отошли от шока, то со всех сторон на Хокаге полетели комплементы:
- Отлично выглядите, Хокаге-сама!
- О! Да, в Конохе отличные портные!
- Ваше платье просто потрясающе!
Но Тсунаде, казалось, не слышала всех этих слов. В другое время это бы обязательно польстило ее самолюбию, но сейчас женщина была полностью поглощена разглядыванием своего будущего мужа.
Они просто стояли и смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова и не обращая внимания на гудящую возле них толпу. Взволнованный взгляд ореховых глаз внимательно изучал холодные бирюзовые очи Гаары. Казалось, время замерло, а эти Каге впервые видят друг друга. Разговор был очень «продуктивным». Просто стоять и молчать, при этом отлично все понимая. Так могут только либо очень близкие люди, либо телепаты.
Тсунаде чувствовала исходящую от Песчаного поддержку. И от этого ей становилось немного легче.
«Надеюсь, он хоть немного изменился. Это безразличие на его лице меня угнетает…»
Но молчание не могло длиться вечно. Первым «борьбу взглядов» прервал Казекаге:
- Пойдемте, нас уже ждут. Я намерен побыстрее покончить с этим и обсудить, наконец, вопрос о том, где будет проходить наше совместное проживание.
- Хорошо….
И два Каге, влекомые радостной толпой, двинулись к огромному помосту, где их уже ждали священник и старейшины.
Тсунаде, гордо выпрямив спину, свысока смотрела на кислые лица фанаток Гаары, бросающих на Пятую ненавидящие взгляды. Несмотря на то, что Песчаный становился ее мужем по расчету, женщина чувствовала свое превосходство перед этими многочисленными молодыми девушками. Завистливые вздохи еще больше подхлестывали и без того высокую самооценку Хокаге. Самодовольно улыбаясь, Тсунаде зашла на помост вслед за Гаарой.
Народ тут же притих, церемония началась.
Стандартная торжественная речь прошла, несмотря на опасения, без сучка и без задоринки. Священник говорил очень громко, каждое слово эхом отзывалось от деревьев и разносилось на десятки метров вокруг.
Заветное:
- Да…
И старейшины облегченно вздохнули. Большинство людей, из присутствующих здесь, были против этого союза, считая, что это противоречит всем моральным устоям и логике, но тем ни менее, многие радостно улюлюкали и хлопали, предвкушая банкет с огромным количеством выпивки и закусок.
Многие, но не все….

Как только непосредственно регистрация брака закончилась, Данзо, Баки и прочие важные в своих селениях люди отправились обсуждать различные политические нюансы. Вопрос о месте жительства новобрачных был решен на месте. Гаара настаивал на проживании в Суне, поскольку не хотел покидать свой народ, а Тсунаде было в принципе все равно.
И по обоюдному согласию, до того, как Коноха полностью объединится с Песком, правление Листом возьмет на себя Совет, а Пятая будет жить вместе с Казекаге. А уж затем, когда построят новую общую резиденцию, все вернется на круги своя, исключая лишь то, что теперь правителей будет двое.
Полностью расслабившись, Тсунаде подошла к одному из многочисленных столов с едой, взяла бутылку с вином и высокий пузатый бокал. Большими глотками, поглощая кроваво-красную жидкость, Пятая наслаждалась минутным забытьем. Но вкрадчивый голос у самого уха заставил Хокаге отвлечься от своего увлекательного занятия.
- Ну, что ж, поздравляю. Ты так и не стала моей…. Хотя все можно понять, Гаара ведь намного моложе. Видимо и с…хкм…. потенцией у него получше. Кстати, когда там первая брачная ночь? – Собеседник пошленько хихикнул.
Хокаге сразу же узнала его. Еще бы! Такое не забывается!
- Чертов извращенец….
Глаза Пятой загорелись недобрым пламенем, допив вино, она аккуратно поставила бокал на место. А вот затем ее движения стали молниеносны.
Резко развернувшись, Тсунаде со всей силы ударила ухмыляющегося Джирайю по печени. Извращенный отшельник сдавленно ахнул. С возрастом его бывшая напарница не растеряла своей силы. Удар был чересчур ощутимым. Мужчину отбросило на несколько метров в сторону. На них тут же стали оборачиваться удивленные люди. Жители Конохи, видя уже знакомую картину, улыбались и продолжали банкет. А вот песчаники с страхом и восторгом смотрели на «расправу».Но действие закончилось также быстро, как и началось.
Тсунаде, убедившись, что Джирайя свое получил, вновь вернулась к заброшенной бутылке.

Гаара краем глаза следил за потасовкой, ему быстро надоела вся эта суета. Масштабные празднества и пышные слащавые мероприятия с кучей народа всегда утомляли Казекаге. Но должность обязывала и, волею судьбы, Песчаному частенько приходилось присутствовать на подобного рода встречах.
Заметив, что Тсунаде опрокидывает в себя уже пятый бокал вина, Гаара скривился, его не прельщала идея проводить время с вдрызг пьяной женой. И он решил на время покинуть банкет.
К счастью, люди были поглощены поеданием пищи, развлечениями и плясками, что не заметили отсутствия одного из виновников торжества.
Тем временем Казекаге уходил все дальше в лес, намериваясь спокойно посидеть на ветке какого-нибудь крепкого дерева. Выбрав подходящее, Песчаный расслабился, полностью погрузившись в созерцание заката. Багряная полоска на небе завораживала, хотелось смотреть на нее бесконечно, различные переливы красок выглядели просто потрясающе. Небосклон был весь окрашен во множество оттенков красного, синего и оранжевого.
Красный. Яркий и манящий, как кровь.
Любимый цвет Гаары. Именно поэтому он так любил это время суток.
Хотя сложно говорить: «Люблю», когда даже не знаешь значение этого слова, а объяснить никто не может….
Песчаный вздохнул, хотелось остаться здесь на всю ночь, но время летело незаметно, нужно было возвращаться и проверить, все ли в порядке.
«Хотя сомневаюсь, что там остался хотя бы один трезвый человек».
Бесшумно спустившись с дерева, Гаара не стал пользоваться песком и отправился обратно пешком.
Преодолев где-то половину пути, Казекаге услышал тихие всхлипы и нечленораздельный шепот. Голос был до боли знаком. Он звучал так жалобно, что невозможно было просто пройти мимо. Песчаный остановился и огляделся в поиске источника звука.
Максимально напрягая слух, Гаара раздвинул ветки колючего кустарника, оцарапав при этом все руки, и увидел одиноко сидящую Матцури. Девушка отрешено смотрела в одну точку и что-то шептала себе под нос.
Ее лицо выглядело опухшим, а глаза были красные и заплаканные. Весь ее вид говорил о том, что куноичи очень плохо и больно.
Заметив присутствие Гаары, Матцури вся сжалась и попыталась успокоиться. Получалось это, мягко говоря, плоховато. Слезы еще сильнее брызнули из глаз. Песчаный на секунду растерялся, раньше ему никогда не приходилось успокаивать девушек, во многом благодаря излишней замкнутости Казекаге. Но Матцури была единственной куноичи, согласившейся стать его ученицей, и поэтому Сабаку очень дорожил ей, и сейчас шиноби хотел оказать моральную поддержку, даже не догадываясь о причине слез. Гаара подошел к девушке и осторожно погладил ее по голове, успокаивая. Это помогло, но не до конца – Матцури прекратила рыдать, наслаждаясь теплом, которое исходило от ладони сенсея, теперь тело куноичи сотрясала лишь легкая дрожь.
- Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел? - Гаара немного отстранился от куноичи и заглянул в наполненные слезами глаза.
- Да, Гаара-сенсей. Это вы делаете мне больно. – Во взгляде Матцури не отражалось ничего, кроме бесконечной горечи и пустоты. Девушка медленно поднялась с земли, отряхнула одежду и направилась в сторону тропинки, ведущей к месту основного праздника.
- Это из-за свадьбы? Я думал, что хотя бы ты поймешь и примешь мой выбор. – Казекаге оставался стоять на месте в своей излюбленной позе – скрестив руки на груди.
Куноичи, уже окончательно успокоившись, резко развернулась, несколько минут просто смотря на Гаару, а потом все же ответила.
- Разумом я все понимаю и уважаю ваше решение,… но сердце… оно отказывается принимать это все. Вы мне слишком дороги, не хочу отдавать вас так просто. Только из-за глупой политики. Но знаю, что вы будете против, если я попытаюсь разрушить ваш союз с Хокаге. Только поэтому смирюсь. Как бы ни было больно…. Я смирюсь.
Сложив печати, Матцури исчезла, оставив Казекаге самому разбираться в вихре эмоций, образовавшихся в душе.
***
- Кааакооой прекраааасный деееень. Каааакоооой преекрааасный Я. Ик! И ты тоооже. Ик! Милый мой. Ик! Дай я тебя поцелую…. – Тсунаде в невменяемом состоянии, с красным, словно переспелый помидор, лицом (выпитый алкоголь сильно отражался на внешности Пятой), пыталась поцеловать пьяного в стельку Канкуро. Но видимо в его проспиртованном мозге осталось хоть капелька осознания действительности, кукловод что-то невнятно промычав, завалился набок, уклонившись, таким образом, от слюнявого поцелуя.
Пятая, явно недовольная таким исходом событий, стала искать себе новую жертву. К своему несчастью, мимо Хокаге с парочкой документов шел Баки.
- Эййй! Красавчик! Иди-ка сюда! – Женщина сложила губы трубочкой, изображая поцелуй. Баки, который даже не подходил к столам с выпивкой, был трезв, как стеклышко, он с непониманием и отголоском ужаса смотрел, как Тсунаде подходит все ближе.
Джираия мутным взором поглядывал на происходящее. Он то знал, что от Пятой так просто не уйти. А тут, словно для полноты картины, из-за деревьев показался приближающийся силуэт Гаары.
«Эх, Тсунаде-Тсунаде, не успела замуж выйти и уже так попасться…. Вот, что значит пропить все мозги».
Икнув, шиноби не смог дальше бороться со сном и громко захрапел, пропустив все самое интересное.
Пятая, сделав пару шагов на встречу ошеломленному Баки, споткнулась о чью-то руку (или ногу) и с громким матом упала навзничь.
Шиноби, к тому времени уже заметивший Казекаге, словно отошел от гипноза. Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, Баки быстро ретировался. Забыв упавшие на землю документы.
Когда Песчаный подошел к месту происшествия, он увидел только огромную кучу пьяных, а теперь уже спящих людей и свою ругающуюся на все лады жену.
«Свадьба прошла на славу»
Гаара с детства терпеть не мог алкоголиков, а сейчас превозмогая собственное презрение и брезгливость, Песчаный помог встать своей жене. Но держаться в вертикальном положении самостоятельно она явно не могла. Пошатнувшись, Тсунаде упала прямо на Казекаге. Ее губы все-таки нашли свою жертву, запечатав поцелуй на губах Гаары. Пятая не видела удивленно распахнувшихся глаз шиноби, так как, последовав примеру Джираий, она заснула.

***
«Ммм, какие странные ощущения… странные, но приятные. Может любовь это не так уж и сложно, как мне говорили?»
Осторожно взяв Тсунаде на руки, Казекаге аккуратно стал обходить спящие тела, неся свою жену в ближайшую повозку.
Но в каждой телеге либо кто-то спал, либо пьянствовал. Места не было нигде.
Вздохнув, Гаара откупорил свою бутыль с песком. Оранжевые песчинки начали стремительно сыпаться на землю, создавая некое подобие покрывала. Бережно уложив Хокаге на шуршащий, будто живой, песок. Шиноби сел рядом, следя за крепким сном куноичи.
***
«Как же хорошо! Я так сладко давно не спала, нужно позвать Шизуне..»
Томно потянувшись, Тсунаде широко распахнула глаза от удивления. Она не узнавала местность, вместо обычных стен ее резиденции были всюду суетящееся сонные люди, деревья, повозки, столы с едой и валяющееся бутылки с саке….
Саке….
Воспоминания резкими толчками начали заполнять голову Хокаге. Пошлые шуточки Джирайи, свадьба, первая бутылка алкоголя, затем вторая, а потом провал в памяти. Пятая мучительно пыталась вспомнить, что же случилось позже, но мозг отказывался работать.
- Вы уже проснулись, Тсунаде-сама? Я рад, мы скоро отправляемся обратно в Суну, старейшины уже заканчивают последние доработки в договоре.
Гаара в упор смотрел на свою жену. На его лице не было и следа усталости или раздражения, лишь легкий интерес. Парень догадывался, что, скорее всего, Пятая ничего не помнит из того, что было вчера, но проверить все же стоило.
Видя, что Тсунаде никак не реагирует, заторможено смотря в одну точку, Песчаный повторил вопрос, но уже громче:
- Тсунаде–сама! С Вами все в порядке? Я говорю, что мы скоро отправляемся в Суну. Или Вы не помните, что было вчера?
Хокаге густо покраснела. Сознаваться в собственном маразме не хотелось, да и «упасть» в глазах Гаары тоже. Женщину немного смутил официальный тон Казекаге, они же, как никак, муж с женой, к чему такие формальности? Решив, что Песчаному виднее, Тсунаде ответила:
- Казекаге-сама, вам не к чему волноваться, со мной все нормально, я прямо сейчас отдам последние указания Совету и смогу беспрепятственно ехать.

***
- Все идет по плану! Как только наша достопочтенная Хокаге достигнет селения Песка, мы ее устраним.
Лицо пожилого мужчины исказил по истине звериный оскал.
- Данзо, ты уверен, что все получиться?
Нервный голос, явно принадлежавший женщине, дрожал.
- Не волнуйся, скоро, совсем скоро, Совет окончательно захватит власть, и мы будет править вместе!

***
- Долго еще?
Тсунаде с некой опаской смотрела на вздымающиеся барханы. Вместо привычных для нее деревьев и кустов был один сплошной песок и палящее солнце. Да к тому же протрезвевшие песчаники были угрюмы и лишь тихо перешептывались между собой. Эта атмосфера сильно угнетала Хокаге. Сейчас ей больше всего хотелось вернуться в свою резиденцию и заняться разбором таких ненавистных раньше бумаг.
- Еще где-то минут двадцать.
Гаара тоже не отличался разговорчивостью. Пятая тяжело вздохнула.
«Если так будет продолжаться и дальше, я не выдержу и разнесу тут все к чертям собачьим».
Тсунаде потянулась, разминая затекшие конечности. Это рефлекторное движение спасло ей жизнь – прямо позади женщины, буквально в одном сантиметре от ее головы, пролетел кунай, разбив при этом окно в повозке.
Гаара среагировал мгновенно, тут же в сторону нападающих рванула огромная песчаная рука, но вражеские шиноби с громким хлопком исчезли.
- Хм, клоны…. настоящие уже ушли.
Песчаный внимательно оглядел Тсунаде на наличие повреждений. Убедившись, что таковых нет, он отдал приказ отправляться дальше.
- Тсунаде-сама, убедительно прошу, не отходить никуда ни на шаг. Это было хорошо спланированное покушение, и нет гарантии, что оно не повториться вновь.

***
- А здесь неплохо, даже можно сказать – уютно.
Тсунаде изучающее осматривала их общую с Гаарой комнату. Весь интерьер был выполнен в светлых постельных тонах, ничего кричащего или вульгарного, освещение в основном было искусственное, за счет нескольких факелов на стенах, минимум мебели – лишь большой шкаф для одежды, сервант, пара тумбочек и огромная двуспальная кровать – все отличного качества, из лучшей древесины в стране, как подобает их статусам Каге.
Перво-наперво Тсунаде решила принять душ, в то время как Гаара найдет подходящую ей по размеру одежду.
Закончив с ванными процедурами, Хокаге, «одетая» лишь в одно небольшое махровое полотенце и довольная тем, что, наконец, смогла привести себя в порядок, вышла в комнату.
В этот момент входная дверь распахнулась, и в помещение с целой горой одежды зашел Казекаге. Эта «гора» слегка покачивалась, грозя упасть в любой момент, и полностью закрывала обзор Песчаному.
Одной ногой пихнув створку двери, чтобы закрыть ее, Гаара не смог удержать равновесие и вся куча тряпья упала на пол. Шиноби уже хотел, было нагнуться и поднять разбросанную одежду, но его взгляд наткнулся на ошеломленную и полуголую Хокаге.
- Казекаге-сама, что-то случилось? Вы как-то бледно выглядите…
Тсунаде сполна наслаждалась этой ситуацией. Нынешнее удивленно-потрясенное состояние Песчаного ей льстило, рушило обычный для Гаары образ холодного и непреступного человека.
«Интересно, он хоть женщину то голой выдел?»
Мысленно представив себе картину под названием «Вечно спокойный Казекаге и толпа визжащих голых девчонок», Пятая хихикнула.
- Одежду я принес, сейчас мне нужно уйти на совещание, надеюсь, что к моему приходу Вы уже будете одеты.
Все самодовольство Тсунаде сразу же испарилось, голос Гаары по-прежнему стал неэмоциональным и приказным. Остро чувствовалось наличие этой маски, которая, то с грохотом падает с лица Песчаного, то будто намертво прирастает к его коже. И порой сложно понять, что правда, а что нет. Где настоящий Казекаге, а где лишь его холодная копия, выработанная за долгие годы полного одиночества. Тсунаде раздражало это напускное равнодушие, хотелось взять и посильнее ударить шиноби, в надежде, что это сломает эту корку льда и непонимания. Но Пятая понимала, что с наскока у нее ничего не получиться, требовалось доверие со стороны Песчаного.
«Это будет сложно, главное – терпение. А его у меня нет …. Ну, почему я согласилась стать Хокаге?»
Молча наблюдая за уходящим Гаарой, видеть, как за ним со скрипом закрывается дверь, а затем в комнате виснет напряженная давящая тишина – Пятая, как никогда остро, почувствовала свое одиночество, которое поселилось в ее душе со смертью брата и Дана.
Но привыкнуть можно ко всему, даже к боли.
Вздохнув, Тсунаде подняла одежду и начала примерку.

Примерно через полчаса стало ясно, что ни одна из кофт и рубашек не подходит Хокаге. Все девушки песка, как одна, были миниатюрные и худенькие. И местные портные шили уже по готовым меркам. А Пятая, как обладательница шикарного бюста, ну никак не могла влезть в одежду на три размера меньше.
Про себя проклиная «этих песчаных дистрофиков», Тсунаде открыла шкаф с верхними одеяниями Казекаге. Порывшись там минут пять, женщина все же нашла, что хотела.
- То, что нужно!
Улыбнувшись, Хокаге, довольная собой, завернулась в короткую белую накидку и стала ждать прихода Гаары.
Но минуты текли слишком медленно и долгое сидение на одном месте быстро надоело Пятой. Не зная, чем можно себя занять, женщина еще раз оглядела комнату.
Внезапно внимание Тсунаде привлек горшок с красивым цветком, одиноко стоящий на верхней полке шкафа. Ярко-красные лепестки будто манили к себе, будоражили воображение, а изящный зеленый стебелек был настолько тонок, что казалось еще секунда и он переломится.
«Странно, что я его сразу не заметила. Интересно, что это за цветок?…. Надо рассмотреть его поближе…»
Хокаге попыталась дотянуться до полки с растением, но горшок стоял слишком высоко, и добраться до него никак не получалось. Решив не сдаваться, Пятая встала на цыпочки и попробовала еще раз.
«Еще немного… еще чуть-чуть….»
Наконец, пальцы Тсунаде крепко сжались на кромке цветочного горшка. Женщина стала медленно тянуть растение на себя.
Внезапно, с громким стуком, распахнулась входная дверь, от неожиданности Хокаге разжала ладонь, и керамическое произведение гончаров Суны полетело ровнехонько на голову входящему Гааре.
Песчаная защита сработала мгновенно, отразив «удар». Осколки от горшка разлетелись по комнате, практически вся земля оказалась на одежде Казекаге, а цветок неведомым образом оказался в целости и сохранности, аккуратно приземлившись у ног женщины. Пятая во все глаза смотрела на Гаару. Тот выглядел, мягко говоря, комично. Вся рубашка в коричнево-черных пятнах, на лице маленькие капельки грязи. Взгляд Песчаного не обещал ничего хорошего. А Тсунаде будто специально игнорировала возможную опасность, с каждой секундой улыбаясь все шире.
Бирюзовые глаза Казекаге стали темно-зелеными, его рука рефлекторно поднялась вверх, а пальцы согнулись, выполняя фирменное дзютсу. Песок медленно, но верно стал подползать к куноичи.
- В детстве в песочнице не наигрался? Успокойся, я же случайно, чего так злиться? Ведь в мои планы не входило пробивать только что обретенному мужу голову.
Пятая легко, можно сказать – красиво, уклонилась от смертельных объятий песчаной гробницы.
Гаара тряхнул головой, словно отгоняя наваждение. Его зрачок вновь приобрел нежно зеленый оттенок, слова Хокаге привели Песчаного в чувство. По привычке, скрестив руки на груди, он скептически оглядел помещение, а потом себя.
- Хорошо, что Темари наняла горничную, хотя бы убираться не придется, а вот мою рубашку уже не спасти. Следующий раз будьте, пожалуйста, аккуратнее, Тсунаде-сама.
Холодный строгий голос. Создавалось впечатление, что Гаара разговаривал с только что нашкодившим ребенком.
Надо заметить, что, говоря все это, шиноби снимал с себя заляпанную одежду.
Пятая заворожено смотрела на Казекаге. Как он отсоединяет ремни, удерживающие огромную бутыль с песком, расстегивает пряжки на своем жилете, бросая его в тумбочку, снимает грязную рубашку, которая незамедлительно летит вслед за ним…
«Неужели все произойдет сейчас….»
Тсунаде невольно покраснела от собственных пошлых мыслей, возникших в ее голове. Между тем, Гаара снял с себя практически всю одежду, оставив только штаны. И теперь с непониманием смотрел на ошеломленную Хокаге, из открытого рта которой чуть ли слюни не капали. Немой вопрос ясно отражался на лице Песчаного. Но Пятая этого явно не замечала, продолжая бесстыдно пялиться на полуобнаженное мужское тело.
- Тсунаде-сама, что-то случилось?
Казекаге подошел к женщине, пытаясь понять причину ее внезапного ступора.

Полутемная комната. Огромная двуспальная кровать, на которой сидит женщина в одной короткой накидке. Перед ней на расстоянии меньше метра стоит красивый молодой парень с голым торсом и внимательно вглядывается в ее лицо. В помещении настолько тихо, что слышно, как бешено бьется сердце в груди куноичи. Все бы ничего, если бы ни внезапное вторжение постороннего….

Что могла подумать девушка, которая так торопилась передать важную новость Казекаге, что даже не постучалась? Мацури потрясенно смотрела на Каге. В ее понимании люди, находящиеся в таком виде на близком расстоянии друг от друга, не могли заниматься ничем более-менее приличным. И это осознание будто лезвием резануло по сердцу куноичи. На глаза тут же навернулись слезы, но Мацури, вспомнив данное обещание, взяла себя в руки. Стараясь не обращать внимание на отсутствие одежды у Гаары и красное от смущения лицо Тсунаде, шатенка начала оправдываться.
- Гаара-сенсей, Тсунаде-сама, извините за столь грубое вторжение. Я, наверное, помешала…Приношу свои глубочайшие извинения. Но дело очень срочное, Баки-сама велел, как можно быстрее передать вам, что через час прибудут послы из скрытого Облака. Старейшины решили устроить званный ужин и на нем обсудить нужные договоры….
На одном дыхании выпалив эту фразу, куноичи замолчала и смиренно опустила голову, ожидая гневных криков возмущения если не от Гаары, то от Хокаге точно. Не зря же про ее взрывной характер ходило столько слухов!
Но ничего подобного не последовало, Казекаге молчал, а Пятая лишь смущенно и добродушно улыбалась, все так же не сводя глаз с Песчаного.
Заметив это, Мацури стало еще хуже.
- Я могу идти?
Едва заметный кивок Гаары был ей ответом.
«У них точно что-то было»
С этой мыслью куноичи быстрее ветра помчалась из резиденции на улицу, как можно дальше от этих расчетливых людей, для которых выгода деревни важнее всего. Важнее своих, и уж тем более чужих, чувств.

***
- Твоя первая попытка окончилась провалом. Надеюсь, в этот раз все сделано как надо?
Хриплый голос на секунду замолчал. В комнате сразу же воцарилась тишина, прерываемая лишь едва слышимым шипением догорающей свечи.
-Да, эта доза яда может убить как минимум троих, шансов выжить у жертвы практически нет.
Тонкий детский голосок, больше похожий на писк, сдавленно хихикнул.
- Не сомневайся, Тсунаде умрет! Наша куноичи, несмотря на возраст, очень хитра и изворотлива, вряд ли хоть кто-нибудь заметил ее в Суне… А если и заметили, то на маленького ребенка точно никто ничего не подумает.
Женщина легонько потрепала девочку за щеку, за что тут же получила удар по руке и полный ненависти взгляд.
- Никогда не трогайте меня! Я вас всех ненавижу!!!
- Аккуратнее со словами, малявка! Помни о нашем договоре, все в твоих руках….
Мужчина медленно побрел в сторону девочки, заставляя ту вжаться в стену.
- Да…. Я все сделаю как надо………

***
- Ой! Разбился!
Горничная воровато огляделась, осторожно собирая осколки некогда высокого красивого бокала. Вино большим красным пятном осело на ковре и женщина, как могла, пыталась его затереть. Да еще, как назло, бокал был с уникальной красной гравировкой и принадлежал Казекаге-сама. Таких фужеров во всей Суне было всего два: один только что разбился, не без помощи неловкой горничной, а второй стоял напротив столового прибора Хокаге. Не долго думая, женщина быстро поменяла местоположение целого бокала, поставив Тсунаде обычную рюмку.
«Ох и влетит мне! Ну по крайне мере эта старуха выпьет меньше, да и опозориться перед гостями!»
Горничная, как и большинство пожилых сплетниц, терпеть не могла Пятую и была только рада тому, что ей удалось хоть как то ущемить Хокаге.
Вытерев остатки вина с пола, женщина быстро вышла из зала, с минуты на минуту здесь должны были появиться послы из соседних стран и сами Каге, а ей совсем не хотелось попадаться им на глаза.

***
- Отлично, думаю, мы договорились! Наши шиноби прибудут в Суну по обмену примерно через неделю. Должны заметить, что вы отличный правитель, Казекаге-сама.
Посол широко улыбнулся. За последний час у Тсунаде создалось впечатление, что эта улыбка фирменный знак всех ниндзя Облака. Ей уже порядком надоело все это собрание, больше всего хотелось где-нибудь прилечь, отдохнуть, выпить пару чашечек саке…
От этих сладостных мечтаний Хокаге вывел громкий тост:
- Ну, а теперь, когда все формальности закончены, выпьем за удачный исход договора!
Пятая привычным движением потянулась к своей рюмке, мысленно не переставая ругаться.
«Дурацкий фужер, даже не выпить нормально! Слишком маленький и неудобный…. Неужели во всей Суне не было нормальных бокалов?!»

Тогда Тсунаде еще не догадывалась, что злобная горничная и «дурацкая рюмка» буквально спасли ей жизнь.
Уже с первым глотком вина Гаара почувствовал головокружение. На вкус и запах жидкость была вполне качественна. Но плохое самочувствие с каждой минутой только набирало обороты. Решив не пугать старейшин Облака, Песчаный через силу делал вид, что все в порядке, отсидев таким образом еще минут десять.
Как только послы вышли из зала, Казекаге попытался встать, но резкая боль на уровне живота пригвоздила его к месту. Тсунаде сразу же вскочила и подбежала к Песчаному, обеспокоено смотря на его скривившееся от боли лицо. Как опытному медику ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что случилось и насколько тяжело положение Казекаге. С каждой секундой ситуация становилась все опаснее для жизни Гаары, яд, содержащийся в вине буквально пожирал клетки печени шиноби. И муки, которые испытывал Песчаный было просто невозможно описать.
Тсунаде, как могла, пыталась облегчить страдания своего мужа. Но сколько бы чакры она не вливала в его тело, толку не было. Казекаге изо всех сил стиснул зубы, с его губ не сорвалось даже стона. Пятая звала на помощь, но резиденция пустовала, все старейшины ушли провожать послов, а у прислуги был обеденный перерыв. Оставить Гаару одного было слишком опасно. Требовались специальные травы и противоядие, но ничего этого не было, время утекало с катастрофической скоростью.
«Я не позволю тебе умереть! Я итак потеряла слишком многих дорогих людей…»
Хокаге взяла стола обычный столовый нож и начала, возможно, самую сложную и опасную операцию в своей жизни. Шанс на успех был один на миллион, к тому же могла сработать песчаная защита, но Тсунаде решилась - она аккуратно вспорола правый бок Гаары. Из раны сразу же хлынула кровь, показались белые ребра, а под ними пульсирующая ярко-бордовая печень. Этот жизненно-важный орган был наполовину покрыт странными фиолетовыми пятнами, вызванными ядом. От болевого шока шиноби потерял сознание. Глубоко вдохнув, Пятая сосредоточилась, ее руки засветились зеленоватым цветом. Она предельно осторожно, стараясь не причинить Песчаному лишней боли, «чистила» печень.
Каждая секунда была словно резиновая, женщина почти не дышала, ей никогда не было ТАК страшно, как сейчас. Прошло уже больше часа, Тсунаде сделала все что могла, потратила всю чакру, но Гаара не приходил в сознание. Женщина попыталась прощупать у него пульс, но сердце стучало все тише и медленнее.
Тудух-тудух.
Тудух.
Ту…ду..х.
Еще один, последний, удар и сердце остановилось….
Глаза Пятой расширились от ужаса, она в шоке смотрела на свои темно-красные после операции руки, с которых тягучими каплями стекала кровь.
«Я…. Не смогла…. Когда-то не спасла Дана, а сейчас Гаара погиб по моей вине… и после этого меня называют сильнейшим ниндзя-медиком?! Проклятье!»
По лицу Хокаге, смешиваясь с кровью, покатились прозрачные хрусталики слез. Женщина не в силах больше сдерживаться, буквально рухнула на не подающее признаки жизни тело Песчаного.
Тсунаде вся тряслась. В течение нескольких часов у нее сильно подорвалась психика, и старая, казалось давно забытая болезнь – гемофобия – снова дала о себе знать. Пятая не могла пошевелиться и с ужасом всматривалась в мертвенно-бледное лицо Гаары, ее горло словно сжала чья-то невидимая рука, кислорода стало не хватать…
Едва слышное:
Тудух…
«Показалось? Бред! Этого не может быть…..»
Отказываясь верить, что это только плод ее больного воображения, Пятая одной рукой дотронулась до груди Песчаного и ощутила легкое сердцебиение.
Тудух-тудух-тудух….
«Жив!!!! Он жив…. Получилось!!!!»
По щекам Хокаге вновь потекли слезы, на этот раз от безудержной радости. Они лились из глаз сами собой, по мимо воли Пятой, а докатившись до подбородка падали вниз, прямо на лицо лежащего Гаары.
- Больно…. Я чувствую боль…
Песчаный резко открыл глаза и, как сквозь туман, еле смог разглядеть перед собой Хокаге.
Не помня себя от радости, Тсунаде изо всех сил сжала Песчаного в своих объятиях и начала покрывать поцелуями его лицо.
Гаара не мог даже пошевелиться, хватка Хокаге была стальной, свежая рана в боку сразу же открылась. Казекаге сдавленно ахнул и вновь потерял сознание от нехватки кислорода и избыточной потери крови.
В этот момент входная дверь распахнулась, и в зал вошли несколько самозабвенно сплетничающих горничных. Увидев огромные лужи крови, Казекаге лежащего на полу без сознания и плачущую Хокаге, пожилые женщины дружно завизжали, постепенно переходя на уровень ультразвука. Следом за ними зашел уставший от бесконечных переговоров Баки, быстро оценив ситуацию, он отправил прислугу за медиками, а сам аккуратно поднял Гаару и побежал в больницу.